Спустя 100 лет после событий Революции Октября 1917 года начали появляться не вполне адекватные утверждения, что это была не революция, а государственный переворот. То есть такими необоснованными утверждениями пытаются опровергнуть все 70 лет существования Советской власти и Советского эксперимента. Почему возникают подобные утверждения? Кроме антикоммунизма здесь причина кроется также и в том, что в СССР так и не осознали до конца природу революций 1917 года. По мнению автора социальная революция, произошедшая в октябре 1917 года закончилась в 30-х годах ХХ века. Изучению природы революций и посвящена настоящая статья.

Мы несколько неправильно понимаем особенности русской и китайской революций (1911 по 1949 годы – шла в Китае революция, становясь из национально-освободительной социалистической), так как не до конца понимаем термин «буржуазная революция». Ни в России, ни в Китае буржуазная революция не могла рассчитывать на успех.

Проблема в размерах социальных групп, словах и смыслах. Буржуа - сиречь обитатель Буржа. Горожанин, мещанин. Правильный перевод словосочетания буржуазная революция - мещанская революция. У того же Мольера пьеса называется Le Bourgeois gentilhomme! Перевод «Мещанин во дворянстве» абсолютно правильный!

Городское население в Российской Империи составляло не более 15%, причем даже среди этих 15% многие представляли горожан в первом поколении, что немаловажно, так как у крестьян был более развит коллективизм, а у горожан более развит индивидуализм и прочие буржуазные (мещанские) ценности. Соответственно для революции годятся только городские пролетарии в первом поколении. Это прекрасно показал опыт относительно успешных европейских революций 1848 года. Последующие революционные события 1918 года (Германия, Австрия, Венгрия) закончились ничем. Как только в городах становится преобладающими коренные горожане (второе и далее поколения) – бунтарский дух теряется, а пролетарий превращается в буржуа (мещанина), встроенного в систему трудового найма и мелкого предпринимательства. Пролетариат, привыкший к городскому образу жизни, привыкает торговать собственным трудом и начинает всецело зависеть от работодателя. В отличие от мещанина крестьянин привык полагаться на самого себя и членов своей семьи. В сущности он нуждается не в нанимателе, а клочке земли и инструментах. Крестьянин, в отличие от рабочего способен прожить своим трудом, не полагаясь на третьих лиц. А вот рабочий и фабрикант являются не антагонистами, а симбионтами, так как нуждаются друг в друге. То есть вопреки мнению Маркса противоречие между пролетариатом и капиталистами является не антагонистическим, а диалектическим, что успешно показала деятельность профессиональных союзов и социал-демократии, которые успешно примиряли интересы пролетариата и капиталистов, которые равно были заинтересованы в ограблении путем неэквивалентного обмена, а то и путем банального грабежа жителей периферии капиталистического мира (колоний, других более слабых обществ (Россия, Китай)) или же собственных сограждан, но «чужих» (прежде всего крестьян), как грабили парижские санкюлоты крестьян и аристократов Вандеи. Не секрет, что первичное накопление капитала было осуществлено за счет ограбления крестьянства: как в Англии (огораживания), так и во Франции (революционный террор со стороны горожан, в первую очередь, парижан)